Я родился в 1929 году в селе, недалеко от Районного центра Галич Костромской области. Колхоз был маленький, но крепкий и очень дружный. Когда началась война, мне было 12 лет. У нас из колхоза забрали на войну всех трудоспособных мужчин и всех лошадей. Колхоз остался без мужиков и лошадей, остались лишь один очень старенький кузнец и молодёжь в возрасте 11-14 лет. А 16-ти, 17-летних тоже брали в армию. Этот старенький кузнец подсказал, что из кастрированных молодых бычков можно вырастить рабочую скотину. В колхозе их быстро вырастили и они получились покрепче и покрупнее коров, домашнее хорошее животное, непохожее на свирепого быка.
И мы, мальчишки и девчонки 12-15 лет, работали на этих бычках летом, когда началась война. Во время каникул образовалась бригада из 16-17 человек, которая выполняла полевые работы. Бычки не могли пахать, потому их запрягали в повозку по два бычка. На бычках нельзя было косить косилками, т.к. у них скорость медленная, и нож косилки не резал, а только сминал траву. Людей в деревне вместе с эвакуированными оказалось много и для работы в деревне людей хватало.
Председатель колхоза остался, т.к. он был инвалид труда и его на фронт не забрали. А бригадиром поставили очень бойкую деловую женщину, приехавшую из Ленинграда, которая нами и всеми эвакуированными руководила. Учитывая, что в первый год войны мы не ощущали никаких трудностей, к тому же почти в каждом доме были запасы продовольствия, первый год мы кое-как прожили без проблем.
Нас в семье осталось: я, братишка, мама и бабушка. Да ещё из Ленинграда приехали эвакуированные родственники. Всего нас оказалось в семье 8 человек.
Самое странное и интересное, что когда началась война, мы, мальчишки, совсем не испугались, а взрослые, конечно, очень испугались. Только потом, когда стали в наш колхоз приходить похоронки, тогда только мы поняли, что это такое – война. Ведь мы были воспитаны на Халхин-Голе, на озере Хасан и думали, что вот мы сейчас их (врагов) раз-раз и победим. Но не тут-то было!
Когда началась учёба, мы продолжали работать в колхозе. Придёшь из школы и идёшь в конюшню (она осталась от тех лошадей, которых забрали на фронт), запрягаешь своего бычка (бычки были закреплены за каждым из нас) и идёшь боронить в поле. А трудодни писали на маму, т.к. с уходом отца на фронт конюхом стала мама. Я не помню, когда и как я учил уроки. Но учился я хорошо. На этих бычках мы выполняли все полевые работы в колхозе. Но нам матери насыпали неполные мешки зерна, учитывали наш возраст. Очень было тяжело зимой в любой год, т.к. нужно было самим запасать на зиму топливо. До войны наши отцы закупали делянку, спиливали деревья, и на зиму были дрова. А когда мужики ушли на фронт, все их заботы были возложены на нас. Мы приходили из школы, брали санки и шли в лес, а дорог не было. И вот на лыжах, по своей лыжне, нарубленные и уложенные на санки ветки (дрова) тянешь домой. Было очень нам, ещё детям, тяжело. Порой мы собирались компанией подростков и эту работу выполняли сообща, т.к. топливо нужно было для приготовления пищи, для скотины, для обогрева и для других домашних нужд.
Особенно тяжело было тому, где были девчата или мало людей в семье. Много хлопот было со светом, т.к. наш колхоз электрифицировали только в 1950 году. А то освещались керосиновыми лампами. Во время войны в школе на каждой парте стояла керосиновая лампа. Большие проблемы были со стёклами, которых во время войны негде было достать. Спустя некоторое время в ходе войны у нас стало голоднее. Но, так как у нас жили эвакуированные родственники, нам помогал огород, корова и бычки, которые были очень большими помощниками для нас. То и трудностей было меньше, чем у многих в колхозе.
Зимой из-за заготовки дров было очень много работы. Мы не могли пилить толстые деревья, а больше пилили тонкие, а их заготавливать приходилось больше.
7-ой класс я окончил в 1944 году, и наша старенькая учительница маме говорила: «Ты его обязательно учи дальше, он у тебя очень способный». Из деревни без паспорта тогда было уезжать нельзя. Но помогли наши эвакуированные из Ленинграда родственники. Они прислали мне вызов, и меня из деревни отпустили с паспортом. Я без вступительных экзаменов в Ленинграде поступил в военно-механический техникум, куда уже поступила моя сестра. Я приехал туда с опозданием, 11 сентября. Но меня зачислили без проблем. В то время, в 1945 году, можно было поступить в любой ВУЗ и техникум, т.к. основной заботой в стране было восстановление всего того, что было разрушено во время войны.
День Победы 9 мая 1945 года для нашей семьи не был радостным. Особо было горько, что в 1944 году получили похоронку на отца, а в 1943 году погиб мой любимый брат. К тому же в наш колхоз с войны вернулось только 3 человека. Из них двое по ранению.
|
Военное детство и юность. СОДЕРЖАНИЕ