В Загорск наша семья приехала из Сибири в 1933 году и поселилась во 2-м Доме Советов (сейчас это проспект Красной Армии дом 140/1). Отец работал в Москве в тресте «Золоторазведка» по специальности «топограф», а летом в течение 8 лет находился в командировках в Сибири. Мать работала бухгалтером в ЖАКТЕ-2 (жилищное акционерное товарищество). В 1941 году я окончил 7 классов средней школы №4 на улице Кирова. Примерно в августе нас, «старшеклассников», собрали в школе и объявили, что всех мобилизуют на подсобные работы в городе. Первое, что нам поручили – это переместить школу с улицы Кирова на улицу Маркса в здание Трикотажной фабрики (где сейчас размещается лицей). Мы грузили на автомашину и потом разгружали столы, стулья, парты, оборудование кабинетов и т. д. В школе создавался госпиталь. Там также пришлось разгружать автомашины с больничной мебелью и оборудованием и расставлять его по классам и кабинетам, превращая их в палаты.
Потом нас посылали строить полевой аэродром (на месте теперешней ЦРБ). На стройке работали (как говорилось) 5 автомобилей, 50 конных повозок и 500 человек с лопатами. За три дня было расчищено и выровнено поле. Но практически я не помню, чтобы на нем садились и взлетали самолеты.
Позже нас привлекли к дежурству на крыше нашего дома в помощь силам МПВО. Хорошо запомнилась одна из ночей, мы видели, как по небу шарили лучи прожекторов, и в одном из них мелькнул искрой немецкий самолет. Тотчас со всех сторон собрались в перекрестья много лучей. Видны были вспышки взрывов зенитных снарядов и, наконец, самолет вспыхнул и упал. В одну из ночей на город налетел немецкий самолет и высыпал мелкие «зажигалки». Несколько их упало на крыши домов, в том числе и на нашу. Мы сбрасывали «зажигалки» на землю или гасили их в воде и песке. На мою долю досталось две штуки.
Дети, 2-го Дома Советов.
Фотография 1939 г.
|
Город несколько раз подвергался дневным бомбежкам одиночными самолетами. Немцы с самолетов сбрасывали листовки о том, что священный город они бомбить не будут, а только железнодорожный узел, где шли разгрузки воинских эшелонов. Одну из таких листовок я подобрал в районе горы Блинной. Принес ее домой. Когда ее увидела мать, то мне крепко всыпала и листовку уничтожила.
Хорошо помню две бомбежки, которые я близко видел, так как мы, мальчишки, были очень любопытные и при начале бомбежек бежали в район вокзала, чтобы все увидеть. Одна бомба упала на частный дом в начале Рыбной улицы, в сарае которого держали свиней. Несколько свиней были разорваны бомбой, и наиболее хваткие соседи похватали куски мяса.
Во время другой бомбежки одна бомба упала между путями у конца платформы в сторону Александрова. Ее хвост торчал из земли, и нам было очень интересно подойти поближе, но наряды милиции и солдат быстро оцепили место падения и нас разогнали. На вокзале разгружались войсковые эшелоны. После высадки солдат из теплушек мы часто бегали по пустым вагонам и собирали свои «трофеи», часто попадались солдатские ремни, портсигары, кисеты, очень много было рассыпанных патронов. У меня собралась «коллекция» пуль, раскрашенных в разные цвета (обычные, трассирующие, зажигательные, бронебойные и другие). Кто-то нашел под нарами штык-нож от автомата.
После какой-то бомбежки я подобрал осколок бомбы величиной с ладонь и долго его берег в эвакуации. Солдаты после разгрузки размещались в частных домах в районе улиц Кировской, Штатной и других. На Кировской председателем «Уличкома» была Л. Д. Пугачева, мать моего приятеля Мити, и мы часто помогали ей разводить солдат по домам.
Подошла зима, наш 2-й Дом Советов имел интересное отопление. В подвале были четыре огромные печи, которые днем топились дровами. По окончании топки закрывали дымоходы и открывали внутристенные каналы, по которым шёл горячий воздух и через лючки входил в квартиры, нагревая жилые помещения. Но в 1941 году дрова не были завезены, дровяной двор был пустым, и жильцы перешли на самообслуживание: кто установил железные «буржуйки», кто сложил кирпичные «камельки». Мы с братом несколько раз на саночках привозили дрова из ближних лесов. В стране была введена карточная система на продукты и промтовары. Но в магазины привозили продукты нерегулярно и понемногу. Мы рано утром бежали в магазин занимать очередь. Номера очереди писались на ладонях химическим карандашом, и мы их берегли, чтобы не стерлись при перекличках и входе в магазин.
В конце 1941 года мать сделала попытку уехать с нами в эвакуацию. По вызову отца был оформлен пропуск на проезд по железной дороге. Мы несколько дней просидели на Ярославском вокзале в надежде попасть в какой-нибудь сборный эшелон, но не смогли и вернулись домой.
Пропуск для проезда по железной дороге во время эвакуации. 1941 г. |
Пропуск для проезда по железной дороге во время эвакуации. 1941 г.
|
В феврале 1942 года отец через Наркомат цветных металлов сумел получить для нас место в Наркоматовском эшелоне, и мы в теплушке дней десять ехали до Челябинска, где пересели в поезд до Новосибирска, где был Наркомат. Отец за это время сумел оформить перевод из «Якутзолото» в «Уралзолото», и мы теперь всей полной семьей приехали в город Пласт, на Южном Урале. Я пошел доучиваться в 8-й класс, по окончании которого поступил на работу на золотой рудник, как малолетка - только на поверхности.
Пришлось работать не столько из-за маленькой зарплаты, сколько из-за карточек. По рабочей продуктовой карточке давали хлеба, круп, жиров и др. примерно в два раза больше, чем по школьной.
По договоренности с администрацией и школой я работал с 8 утра и к 15 часам бежал в школу на второй урок. Таким образом, я окончил 9-й класс, сдал экзамены экстерном за 10-й класс в Челябинской школе взрослых и в 1944 году поступил на 1 курс Челябинского Машиностроительного института. Так закончились мои военные трудовые годы. В марте 1943 года вступил в Комсомол.
Урал – 9 класс после игры в волейбол.
Фотографии 1944 г. |
|
Комсомольский билет Г.А. Назарова
|
Комитет ВЛКСМ школы №10 г. Пласт Челябинской обл.
Фотография 1944 г.
|
Впоследствии за работу 1942-44 гг. был награжден медалью «За доблестный труд в Отечественной войне». Окончание войны встретил я в Челябинске. 8 мая преподавательница вошла в аудиторию и сказала, что услышала из Лондона о капитуляции Германии. Мы сорвались с лекции. 9 мая было официально об этом объявлено по советскому радио. Народ, ликуя, вышел на улицы.
Первая награда Г.А. Назарова
|
|
Военное детство и юность. СОДЕРЖАНИЕ