Июль – «…Да в монастыре, государь, по грехом нашим скорби умножилися великие и смертоносные, на всякий день погребают человек по 15 и по 20, кроме убожных домов, а стрельцы и казаки все лежат лоском, цынга смертная, ноги пухнут, да с того и помирают»(Из письма инока Гурия Шишкина келарю Авраамию Палицыну).
3 июля н. ст. (23 июня ст. ст.) - «Известие от Зборовского, что им разбиты мятежники, не доходя до Старицы, и сожжены замок и город со многими безвинными»(Дневник Я. Сапеги).
4 июля н. ст. (24 июня ст. ст.) - князь М. В. Скопин-Шуйский вступил в Торжок.Здесь с ним соединились несколько дворянских отрядов, посланных смоленским воеводою М. Б. Шеиным.
5 июля н. ст. (25 июня ст. ст.) - Федор Наумов, Будила и Лисовский пришли в Ростов, откуда Лисовский ушел под Троицкий монастырь (Сборник князя Хилкова).
Второй штурм монастыря
8 июля н. ст. (28 июня ст. ст.) - «…Да греха ради, государь, нашего вооружил было враг на разорение приступом литовских людей, Сапегу с товарищи, и твоих государевых изменников русских людей, июня в 28 день. По их воровскому промыслу и язычной сказке, со вторника на середу, усмотрел князь Григорий Борисович их воровское промышление, по городу утвердил и укрепил всяких ратных людей, челобитьем и молением со слезами, чтобы послужили дому Живоначальные Троицы и тебе государю по своему обещанию; и укрепив их довольно всякими словесы, чтобы не убоялись их воров приступу и воплю и кричания, сам стал на утлом месте стены, по язычной сказке, где у них бытии большому приступу; а сына своего князя Ивана поставил на другом месте, на утлой же стене, а Ивана Ходырева на Красных воротах, да с ним конюшенной старец Офонасий Ощерин; а Сухова Останкова на стену, промежю Конюшенных ворот и Соленые башни, да с ним правого крылоса головщика Паисея Литвинова; а сотника Микулу Волжинского на городу от башни Водяных ворот до погреба, да с ним левого крылоса головщик Гурей Шишкин.
И Сапега с товарыщи и с твоими государевыми изменники с русскими людьми, учредяся со всеми оружии на градовзятие, с огненным верховым боем, и с щитами, и с лестницами, и с проломными ступами к воротам пришел, к городу со все четыре стороны. А болшие крепкие приступы были, где стоял князь Григорий Борисович да сын его князь Иван, с первого часу ночи до первого часу дни у приступа билися. И по грешному делу додрались воры к острожку, что пригорожено у колодезя для воды и туто поставлен струбец вместо отводные башни, и додрались воры, струбец зажгли и к острогу стали лестницы присланивать, и усмотря от Водяные башни, с города, с левого крылоса головщик Гурей Шишкин да сотник Николай Волжинскимй кинулись с города на Пивной двор, с Гурием монастырский служка Гриша Рязанов, а с Микулою немногие стрельцы да два казака Сухово приказу, у Пивного двора воров от острогу отбили, и многих побили, и огонь залили, и за ворами из острогу вслед гоняли и языков поимали.
И милостию Живоначальные Троицы и Пречистые Богородицы и молитвами преподобных чудотворцов Сергия и Никона и твоим государевым счастьем и промыслом и службою князя Григория Борисовича, да дворян и детей боярских, и слуг монастырских, и всяких ратных людей, дом Живоначальной троицы и твое царское богомолье дал Бог здорово; а литовских людей и казаков побили на приступе многих.
И как литовские люди от приступу побежали, и князь Григорий Борисович, вылезчи за город, с дворяны и с детми боярскими и слугами монастырскими и со всеми ратными людьми всугон литовских людей многих побили и языки поимали, а щиты и лестницы в город поимали и ступы проломные…» (Из письма князя Григория Долгорукова царю Василию Шуйскому).
«…Опять в Сапегиных таборах и Лисовского был великий шум от многих труб и длился до полудня. С полудня же начали литовские люди подъезжать к городу, осматривая стены и часто озираясь. Тут же начали они готовить места, где поставить свои пушки и пищали. И, гарцуя на лошадях, махали мечами своими в сторону города, как будто грозя. К вечеру же много конных людей начало гарцевать со знаменами по всем полям клементьевским. Потом и Сапега вышел со многими вооруженными полками и снова скрылся в своих таборах.
Оставшиеся же в троицком воинстве, видя, как те коварно посматривают на город, уразумели их злой замысел, чреватый пролитием крови, и поняли, что быть приступу. И стали готовиться к бою. Было же их числом мало. И готовили они на стенах вар с нечистотами и припасали смолу, камни и прочее, что тогда годилось, и подошвенные бойницы очистили.
И когда уже настал вечер, окаянные литовские люди и русские изменники захотели хитростью подобраться к стенам города втайне, ползая, как змеи, по земле и молча таща приспособления для приступа: рубленые щиты, лестницы, туры и стенобитные орудия. Городские люди все, и мужчины и женщины, вышли на стены и, тоже затаившись, ожидали приступа.
И вдруг с Красной горы загремело из верхних огневых орудий. И тогда, закричав, все множество литовских людей и русских изменников устремилось на город со всех сторон с лестницами, щитами, турусами и иными стенобитными приспособлениями. И, заиграв во многие трубы, они начали приступ всеми силами, всякими способами и средствами. Думали ведь окаянные за один час захватить город, зная, что в городе очень мало людей, да и те немощны, и потому всеми силами налегли на город.
Но подкрепляемое благодатью Божьей троицкое воинство билось крепко и мужественно. Литовцы старались скорей взойти на город и придвинули щиты на колесах и множество лестниц и прилагали все усилия приставить их и взойти на стены. Христолюбивое же воинство и все городские люди не давали им продвинуть щиты и турусы и лестницы прислонять, стреляя через подошвенные бойницы из многих пушек и пищалей, коля в окна, меча камни и лия вар с нечистотами, и метали они, зажигая серу и смолу, и известью засыпали скверные их глаза. И так бились всю ночь.
Архимандрит же Иоасаф со всем священным собором вошел в храм Пресвятой Троицы, молясь всещедрому в Троице славимому Богу, пресвятой Богородице и великим чудотворцам Сергию и Никону об избавлении города и о помощи против врагов.
Когда же настал день, увидели окаянные, что не преуспели ни в чем, но только своих множество погубили, и начали с позором отступать от города. Городские же люди тут же отворили город, а некоторые со стен соскочили и устроили вылазку на оставшихся тут у стенобитных своих приспособлений литовских людей. Иные же во рвах бродили и не могли выйти. И таким образом многих тех побили, а живыми взяли панов и русских изменников тридцать человек. И повелели им жернова крутить, работая на братию и на все троицкое воинство вплоть до ухода врагов от города. И так милостию Пребезначальной Троицы, заступничеством Пречистой Богоматери и молитв ради великих чудотворцев Сергия и Никона побили тогда множество шедших на приступ людей; а турусы их, щиты, лестницы и прочие приспособления, взяв, внесли в город. Сами же все отошли здоровыми, победителями над врагами оказавшись» (Сказание Авраамия Палицына).
|
